ВВЕДЕНИЕ

В настоящее время существует распространенная и небезосновательная точка зрения, что симптомы нижних мочевых путей (СНМП) и возрастной дефицит тестостерона (гипогонадизм) у мужчин следует рассматривать патогенетически связанными между собой возраст-ассоциированными заболеваниями с хроническим прогрессирующим течением, которые без соответствующей медикаментозной коррекции резко снижают качество и продолжительность жизни мужчин [1-5]. По мере старения у большинства мужчин уровень тестостерона постепенно снижается, а частота и выраженность СНМП при этом с возрастом увеличивается, таким образом, дефицит тестостерона (гипогонадизм) может быть вовлечен в патогенез СНМП у мужчин [6, 7]. Новое понимание важной роли тестостерона в обеспечении нормального анатомо-функционального состояния нижних мочевых путей у мужчин, сформировавшееся в последние десятилетия, привело к переоценке места препаратов тестостерона в терапии СНМП [8-10].

В 2008 году появились первые работы, демонстрирующие положительные эффекты тестостерон-заместительной терапии (ТЗТ) на СНМП. В работе S. Kalinchenko и соавт. оценивали результаты терапии препаратами тестостерона 30 мужчин с СНМП и гипогонадизмом (средний возраст 51 год), разделив их на 2 группы лечения (10 – гелем тестостерона и 20 – тестостерона ундеканоатом). Через 26 недель терапии авторы отметили существенные улучшения баллов по опроснику IPSS (International Prostate Symptom Score – Суммарная оценка симптомов заболеваний простаты в баллах) в обеих группах [11].

S. Karazindiyanoğlu и соавт. опубликовали данные своего исследования, включив в него 25 мужчин (возраст 38-73 года) с СНМП на фоне возрастного гипогонадизма [12]. Все пациенты получали ТЗТ в виде трансдермального геля тестостерона по 50-100 мг/сутки ежедневно в течение 1 года. По окончании курса терапии существенно уменьшилась выраженность симптоматики дефицита тестостерона по шкале AMS (Aging Male Screening – опросник возрастных симптомов мужчины) (p=0,001), достоверно увеличилась максимальная емкость мочевого пузыря (p=0,007), а среднее детрузорное давление достоверно уменьшилось (р=0,017). Данное исследование продемонстрировало способность ТЗТ не только улучшать клиническую симптоматику дефицита тестостерона, но и оказывать позитивное влияние на уродинамику нижних мочевых путей, способствуя уменьшению клинических проявлений СНМП у мужчин [13].

А. Haider и соавт. провели исследование, в котором участвовали мужчины с гипогонадизмом (средний возраст – 59,5 лет), где отметили существенное уменьшение баллов по шкале IPSS и объема остаточной мочи после 9 месяцев лечения тестостерона ундеканоатом [13].

В исследовании японских авторов приняла участие группа из 21 гипогонадного пациента с СНМП, получавшая в течение 3 месяцев ТЗТ. По окончании лечения общий суммарный балл по шкале IPSS-QL достоверно не отличался от исходного, на основании чего авторы сделали выводы, что короткие курсы ТЗТ могут оказаться неэффективными у пациентов с СНМП на фоне гипогонадизма [14].

Несмотря на это, Т. Amano и соавт. смогли доказать высокую эффективность препаратов тестостерона в терапии СНМП у мужчин. В их исследовании 41 пациент с СНМП и гипогонадизмом получал и ТЗТ (6 мг/сутки геля тестостерона) в течение 3 месяцев. По окончании терапии было отмечено достоверное улучшение четырех параметров шкалы AMS, всех параметров шкалы IPSS-QL, а также позитивные изменения по шкалам МИЭФ-5 (Международный Индекс Эректильной Функции) и SF-36 (The Short Form-36 – Оценка общего состояния здоровья). При этом симптомы опорожнения улучшались более выраженно по сравнению с симптомами наполнения мочевого пузыря [15]. Аналогичные положительные результаты получили K. Shigehara и соавт., в исследовании которых 52 гипогонадных пациента с СНМП получали по 250 мг тестостерона энантата 1 раз в 4 недели на протяжении года. На фоне терапии отмечена достоверная положительная динамика симптоматики по шкале IPSS-QL по сравнению с исходной и группой контроля (p<0,05). Основная группа также продемонстрировала увеличение максимальной объемной скорости мочеиспускания (Qmax) и объема мочеиспускания (Voided volume – VV) (p<0,05), чего не наблюдалось в группе интактного контроля. Объем остаточной мочи достоверно не изменился в обеих группах [16].

В исследование Y.H. Ko и соавт. вошло 246 гипогонадных мужчин с СНМП, которые получали инъекции тестостерона ундеканоата в дозе 100 мг в течение 1 года, при этом 17 пациентов имели тяжелые СНМП (Qmax<10 мл/с), являющиеся в настоящее время относительным противопоказанием к ТЗТ [18]. Тем не менее, пациенты, получавшие ТЗТ, после года ее применения показали лучшие результаты, чем пациенты, ее не получавшие, а в течение всего курса ТЗТ не было зафиксировано ни одного случая острой задержки мочеиспускания (ОЗМ) и не возникло ни одного показания к хирургическому лечению. Авторы исследования сделали вывод не только о высокой эффективности ТЗТ в отношении симптомов накопления и опорожнения у мужчин с СНМП, но и ее высокой безопасности, так как в течение всего периода ТЗТ не отмечалось повышения уровня простатспецифического антигена (ПСА) крови [17].

Доступные зарубежные литературные данные последних лет свидетельствуют о патогенетической обоснованности, целесообразности и относительной безопасности назначения ТЗТ пациентам с СНМП/ноктурией при выявлении у них дефицита тестостерона (гипогонадизма) [18-23].

В отечественной литературе отмечается явный дефицит публикаций по данной тематике, что и послужило поводом для проведения настоящего исследования.

Цель исследования – изучить клиническую эффективность и простатическую безопасность тестостеронзаместительной терапии у мужчин с дефицитом тестостерона (гипогонадизмом) и симптомами нижних мочевых путей.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

В исследование включено 45 гипогонадных мужчин с симптомами нижних мочевых путей (СНМП) в возрасте 40-70 лет (средний возраст 56,3±3,2 лет) (основная группа) и 30 здоровых мужчин аналогичного возраста (средний возраст 54,4±4,9 года), составивших контрольную группу. Все мужчины основной и контрольной групп были информированы о целях и задачах исследования, и каждый из них заполнил информированное согласие об участии в данном исследовании и использовании его результатов в научных целях.

Критерии включения в исследование:

• возраст старше 40 лет;
• наличие клинико-лабораторных критериев дефицита тестостерона (гипогонадизма);
• клинические СНМП легкой и средней степени выраженности, которые подлежат консервативной терапии (суммарный балл по шкале IPSS <19);
• объем остаточной мочи <150 мл;
• отсутствие в анамнезе перенесенных операций на нижних мочевых путях, а также травм тазовой области и промежности;
• отсутствие в анамнезе ОЗМ, в том числе, однократной и/или купированной медикаментозными средствами.

Критерии исключения из исследования:

• непереносимость препаратов экзогенного тестостерона;
• тяжелые СНМП (суммарный балл по шкале IPSS >20), являющиеся показанием к хирургическому лечению;
• наличие «средней доли» предстательной железы;
• осложненные СНМП (гематурия, камни мочевого пузыря, стриктура уретры, почечная недостаточность, рецидивирующая инфекция мочевой системы, дивертикулы мочевого пузыря и др.), требующие дополнительного обследования и лечения;
• клиническая картина неврологического заболевания или нейропатии любого генеза;
• наличие сахарного диабета;
• проводившаяся ранее (6 и менее месяцев назад), терапия по поводу СНМП, не принесшая положительных результатов;
• прием медикаментов, способных воздействовать на мочевой пузырь и/или предстательную железу (6 и менее месяцев назад) до начала исследования;
• прием препаратов тестостерона в течение не менее 6 месяцев до начала исследования;
• имеющийся или подозреваемый рак предстательной железы (уровень ПСА>4 нг/мл) или грудных желез.

Для уточнения характера СНМП и их влияния на качество жизни применялся валидный международный опросник IPSS-QL [24], для выявления клинических симптомов дефицита тестостерона использовали валидный международный опросник AMS [25].

После анкетирования выполнялось полное физикальное и урологическое обследование мужчин обеих групп, включая проведение пальцевого ректального исследования (ПРИ) по общепринятым методикам. Всем пациентам основной группы и здоровым мужчинам контрольной группы выполнялось гормональное исследование для оценки их андрогенного статуса (общий тестостерон, глобулин, связывающий половые гормоны (ГСПС), свободный тестостерон). Уровень общего тестостерона (Тобщ) в крови, полученной из кубитальной вены с 7:00 до 10:00 часов утра, определяли методом хроматографической масс-спектрометрии, за нижнюю границу нормального референтного значения его уровня принимали показатель не менее 12,1 нмоль/л [26]. Уровень ГСПС в крови (норма 12,9-71,2 нмоль/л) определяли на автоматическом хемилюминесцентном анализаторе «Autodelfia» (фирмы Wallac (Финляндия). Уровень свободного тестостерона (Тсвоб.) рассчитывали у пациентов с погранично-низким уровнем общего тестостерона крови (8,0-12,1 нмоль/л) по номограмме Вермюллена [27]. В качестве нормальных значений принимали показатель Тсвоб.>243 пкмоль/л [26].

Диагноз «Дефицит тестостерона (гипогонадизм)» устанавливался на основании выявления его клинических симптомов по шкале AMS (суммарный балл>27) с двукратным подтверждением лабораторно снижения уровня общего и/или свободного тестостерона в крови [26].

Для объективной оценки суммарной функции опорожнения мочевого пузыря проводили двукратную урофлоуметрию на установке Flowmapper FM-100 (Lund Instruments, Швеция) с определением основных параметров мочеиспускания – объема мочеиспускания (VV, мл) и Qmax (мл/с), за норму которой принимали показатель>15 мл/с [28].

Всем пациентам выполнялось трансректальное ультразвуковое исследование (ТРУЗИ) предстательной железы и мочевого пузыря ректальным биплановым датчиком частотой 5,5-7 МГц (ультразвуковой аппарат «Ultramark-9») на ультразвуковом комплексе Logiq 500 proseries. Объем предстательной железы (см3) рассчитывали в автоматическом режиме по формуле TerrisStamey (V=а*b*с*0,52, где a, b, c – толщина, длина и ширина предстательной железы (см) соответственно). В ходе стандартного протокола ТРУЗИ при естественном наполнении мочевого пузыря определялся размер предстательной железы, оценивались ее структура и макроскопические особенности, а после естественного мочеиспускания трансабдоминальным датчиком определяли объем остаточной мочи (R, мл) [29].

Для исключения рака предстательной железы всем больным выполнялось определение в крови уровня общего ПСА при помощи гетерогенного двухступенчатого иммуноферментного анализа с помощью стандартных наборов Enzymun-Test ПСА фирмы «Boehringer Mannheim» (Германия). Во избежание ложноположительного результата определение уровня ПСА крови проводили до начала всех диагностических манипуляций на предстательной железе. За норму общего ПСА принимали показатель в крови <4 нг/мл [27].

Все гипогонадные мужчины с СНМП в основной группе (n=45) для коррекции дефицита тестостерона (гипогонадизма) получали ТЗТ препаратом тестостерона ундеканоата пролонгированного действия по 4,0 мл внутримышечно по схеме: вторая инъекция препарата выполнялась через 6 недель после первой инъекции для создания депо тестостерона, третья и последующие инъекции выполнялись в индивидуальном режиме в зависимости от клинико-лабораторной динамики с интервалом 8-12 недель. Выбор препарата тестостерона осуществлялся на основании принятия согласованного и обоснованного решения лечащим врачом и информированным пациентом. Общая длительность ТЗТ составила 12 месяцев. Контрольные исследования выполнялись всем пациентам основной группы и здоровым мужчинам контрольной группы через 3, 6 и 12 месяцев, при этом показатели контрольной группы принимали за условную норму.

Полученные в ходе обследования результаты обрабатывали на IBM-PC с помощью систем EXCELL, XP SP2 на базе стандартной программы Statistica for Window v.6.0. Для оценки межгрупповых различий значений признаков, имеющих непрерывное распределение, применяется t-критерий Стьюдента. Анализ зависимости между количественными признаками в исследовании проводили с помощью коэффициента корреляции (r–критерий Пирсона). Критический уровень достоверности нулевой статистической гипотезы (об отсутствии значимых межгрупповых различий или факторных влияний) принимали равным 0,05 [30].

РЕЗУЛЬТАТЫ

ТЗТ в течение 12 месяцев сопровождалась положительной лабораторной динамикой показателей общего и свободного тестостерона на фоне недостоверного снижения уровня ГСПС у всех пациентов основной группы, которые через 6 месяцев лечения приближались к аналогичным показателя здоровых мужчин контрольной группы, а к 12 месяцу ТЗТ статистически не отличались от них (р>0,05). Отмечено статистически достоверное увеличение уровня общего и свободного тестостерона по сравнению с исходными данными (табл. 1).

На фоне нормализации показателей андрогенного статуса у мужчин основной группы отмечалась одновременная положительная динамика со стороны СНМП (табл. 2).

Таблица 1. Динамика показателей андрогенного статуса у мужчин контрольной и основной групп в течение 12 месяцев ТЗТ
Table 1. Dynamics of androgen status indicators in men of the control and main groups during 12 months of TRT

*– различия статистически достоверны при сравнении с показателями контрольной группы (р<0,05)
** – различия статистически достоверны при сравнении с показателями до ТЗТ (р<0,05)
* – differences are statistically significant when compared with the control group indicators (p<0,05)
** – differences are statistically significant when compared with the indicators before TRT (p<0,05)

Таблица 2. Динамика показателей мочеиспускания и параметров предстательной железы у гипогонадных пациентов с СНМП на фоне ТЗТ
Table 2. Dynamics of urination parameters and prostate parameters in hypogonadal patients with LUTS on the background of TRT

*– различия статистически достоверны при сравнении с показателями контрольной группы (р<0,05)
** – различия статистически достоверны при сравнении с показателями до ТЗТ (р<0,05)
* – differences are statistically significant when compared with the control group indicators (p<0,05)
** – differences are statistically significant when compared with the indicators before TRT (p<0,05)

Статистически недостоверные позитивные изменения со стороны СНМП и морфофункциональных параметров предстательной железы и мочевого пузыря у гипогонадных мужчин при адекватном восполнении у них дефицита тестостерона начинали развиваться через 3 месяца ТЗТ, при этом средний уровень Тобщ. у них еще не достигал показателей группы здорового контроля. Только начиная с 6 месяца ТЗТ и далее до 12 месяца лечения у больных основной группы отмечалось достоверное прогрессивное улучшение большинства изучаемых параметров, совпавшее по времени с лабораторной нормализацией андрогенного статуса у них до уровня контрольной группы здоровых мужчин <0,1.

Обращала на себя внимание определенная последовательность нормализации характеристик СНМП в ходе ТЗТ, в частности, их субъективные параметры (оценка симптомов и качества жизни по шкале IPSSQL) несколько «отставали» в своей положительной достоверной (в сравнении с исходной) динамике от объективных параметров СНМП, оцениваемых с помощью применявшихся инструментальных методов исследования. Так, на фоне ТЗТ уже через 3 месяца выявлялось достоверное увеличение Qmax на 9,7% от исходного значения (р<0,05), хотя при этом субъективная симптоматика по шкале IPSS-QL, несмотря на свой регресс на 16,5% от исходного, уменьшилась по сравнению с исходной недостоверно (р>0,05). И только начиная с 6 месяца ТЗТ и вплоть до ее окончания на фоне улучшения субъективной оценки восприятия СНМП пациентами по опроснику у них начинали выявляться достоверные положительные объективные изменения морфофункционального состояния предстательной железы и мочевого пузыря: через 6 и 12 месяцев имело место достоверное увеличение Qmax на фоне ТЗТ на 18,5% и 32,6% от исходного, соответственно (р<0,05), и на фоне достоверного уменьшения объема остаточной мочи на 15,9% и 32,2% от исходного, соответственно (р<0,05), что рассматривалось как результат улучшения сократительной способности детрузора в условиях нормализации андрогенного статуса пациентов. Кроме того, через 6 и 12 месяцев ТЗТ средний объем предстательной железы уменьшился на 4,0% и 15,6% (р<0,05) от исходного до лечения, что мы связываем с ликвидацией застойных явлений (простатостаза) вследствие улучшения метаболизма в предстательной железе и повышения сексуальной активности пациентов на фоне ТЗТ.

Одним из наиболее тяжелых СНМП, согласно общепринятой точке зрения, является ноктурия, которая в настоящем исследовании исходно была выявлена у 30/45 (66,7%) гипогонадных мужчин с СНМП, а к моменту окончания курса ТЗТ – только у 15/45, т.е. у 33,3% пациентов (табл. 3).

Таким образом, по полученным нами данным, при проведении ТЗТ в течение 12 месяцев средняя частота ноктурии у гипогонадных пациентов с СНМП достоверно уменьшалась с 66,7% до 33,3%, т.е., практически в 2 раза (р<0,05). При этом наиболее выраженный положительный эффект длительной ТЗТ отмечался у пациентов с наиболее тяжелой формой ноктурии (многократной ноктурией), частота которой достоверно снизилась с 24,4% до 6,6%, т.е., практически в 4 раза (р<0,05), в то время, как частота однократной ноктурии уменьшилась с 42,2 % до 26,7%, т.е., примерно только в 1,6 раза (р<0,05). Достоверных корреляций между частотой ноктурии и объемом предстательной железы нами не выявлено, однако, установлена достоверная отрицательная связь между уровнем свободного тестостерона и частотой ноктурии (n=45; r=–0,302; р<0,001), что позволяет рассматривать низкий уровень свободного тестостерона крови как новый потенциальный маркер развития ноктурии у мужчин (р<0,05).

Проводимая в течение 12 месяцев ТЗТ продемонстировала высокую простатическую безопасность: годовой прирост уровня общего ПСА на ее фоне составил к концу лечения не более +7% от исходного уровня, что можно рассматривать как следствие ТЗТ, но ни в одном случае не зафиксировано превышение абсолютного уровня общего ПСА крови выше общепринятого референтного значения нормы (4 нг/мл) (р>0,05).

Следует обязательно отметить, что, кроме описанной выше положительной динамики со стороны СНПМ и морфофункциональных параметров предстательной железы и мочевого пузыря, ожидаемым сопутствующим положительным моментом ТЗТ явилась ликвидация клинических симптомов дефицита тестостерона (гипогонадизма) у всех гипогонадных мужчин с СНМП, наступившая в среднем через 6-12 месяцев ТЗТ с улучшением целого ряда тестостеронзависимых экстрауринарных показателей здоровья (табл. 4).

Таблица 3. Динамика ноктурии у гипогонадных пациентов с СНМП на фоне ТЗТ
Table 3. Dynamics of nocturia in hypogonadal patients with LUTS on the background of TRT

*– различия статистически достоверны при сравнении показателей между собой до лечения и через 12 месяцев ТЗТ (р<0,05)
** – differences are statistically significant when comparing the indicators before treatment and after 12 months of TRT (p<0,05)

ОБСУЖДЕНИЕ

Полученные результаты исследования позволяют утверждать, что при адекватном индивидуальном режиме компенсации дефицита тестостерона (гипогонадизма) у мужчин с СНМП уже в течение первых 3 месяцев ТЗТ недостоверно улучшались субъективные и объективные параметры функционирования нижних мочевых путей. В это же время уже отмечалось увеличение Qmax (на 9,7% от исходного) и объема мочеиспускания (на 9,5% от исходного) на фоне снижения объема предстательной железы (на 1,5% от исходного) и объема остаточной мочи (на 13,0% от исходного) (р<0,05). По мере продолжения ТЗТ каждый из указанных параметров улучшался поразному, но в целом положительное влияние ТЗТ на морфофункциональное состояние предстательной железы и мочевого пузыря достоверно усиливалось, начиная с 6 месяца и далее вплоть до времени окончания ТЗТ у всех мужчин (р<0,05) (рис. 1).

Полученные результаты обосновывают необходимость проведения ТЗТ для купирования СНМП у гипогонадных мужчин длительное время – не менее 3 месяцев, а лучше не менее 6-12 месяцев при наличии такой возможности.

Рис. 1. Динамика СНМП и морфофункциональных параметров мочевого пузыря и предстательной железы в ходе 12-месячного курса ТЗТ у гипогонадных мужчин
Fig. 1. Dynamics of LUTS and morpho-functional parameters of the bladder and prostate during a 12-month course of TRT in hypogonadal men

Таблица 4. Сопутствующие (экстрауринарные) позитивные эффекты ТЗТ у гипогонадных мужчин с СНМП
Table 4. Concomitant (extraurinary) positive effects of TRT in hypogonadal men with LUTS

Исследование также показало, что ТЗТ у гипогонадных мужчин с СНМП достоверно уменьшает выраженность (частоту) ноктурии независимо от объема предстательной железы, поскольку достоверных корреляций между частотой ноктурии и объемом предстательной железы нами не выявлено. Однако, выявленная достоверная отрицательная связь между уровнем свободного тестостерона и частотой ноктурии (n=45; r=–0,302; р<0,001) позволяет, с одной стороны, утверждать, что дефицит тестостерона (гипогонадизм) является важным механизмом в мультифакторном патогенезе СНМП у мужчин, и рассматривать уровень свободного тестостерона крови как новый потенциальный предиктор развития ноктурии у мужчин (р<0,05), а с другой стороны, трактовать ноктурию как потенциальный симптом дефицита тестостерона (гипогонадизма) с самостоятельным клиническим значением (р<0,05).

ТЗТ у гипогонадных мужчин с СНМП в течение 12 месяцев продемонстрировала высокий уровень простатической безопасности, достоверно не влияя на уровень общего ПСА крови, который весь период терапии находился в пределах общепринятых референсных значений.

Существенный вклад в ликвидацию СНМП и улучшение общего состояния пациентов, безусловно, был привнесен еще за счет того, что на фоне ТЗТ не только улучшалось анатомо-функциональное состояние нижних мочевых путей, но, прежде всего, ликвидировались важные экстрауринарные симптомы дефицита тестостерона у мужчин, что проявлялось улучшением общего самочувствия, снижением утомляемости, стабилизацией настроения, улучшением сна и повышением сексуальной активности, снижением частоты тревожно-депрессивных проявлений, что позволяло говорить о комплексном положительном влиянии ТЗТ на весь организм мужчины.

Несмотря на то, что имеющиеся литературные данные о влиянии ТЗТ на СНМП/ноктурию у гипогонадных мужчин достаточно неоднородные, а иногда и противоречивые, проведенное нами исследование продемонстрировало высокую фармакотерапевтическую эффективность и простатическую безопасность коррекции дефицита тестостерона (гипогонадизма) у данной категории пациентов независимо от объема предстательной железы. Это позволяет утверждать, что дефицит тестостерона (гипогонадизм) вносит существенный негативный вклад в патогенез нарушений функции нижних мочевых путей, поэтому его раннее выявление и соответствующая коррекция должна рассматриваться как важная лечебно-диагностическая опция в современной тактике ведения таких пациентов. К сожалению, до сих пор в имеющихся клинических рекомендациях урологических научных сообществ разного уровня не регламентированы диагностические и лечебные мероприятия у мужчин с СНМП/ноктурией в зависимости от их андрогенного статуса, но мы надеемся, что это очень скоро произойдет, поскольку к настоящему времени накоплен значительный объем доказательных данных о позитивном влиянии ТЗТ на СНМП/нокутрию у мужчин, игнорировать который уже не представляется возможным. По нашему мнению, соответствующий пересмотр клинических рекомендаций по ведению мужчин с ненейрогенными СНМП уже давно назрел, поскольку только комплексный и междисциплинарный подход к данной проблеме может способствовать ее эффективному патогенетическому решению.

Несмотря на отсутствие на данный момент результатов крупных рандомизированных контролируемых исследований по оценке эффективности препаратов тестостерона при лечении СНМП у мужчин, эти препараты уже зарекомендовали себя как эффективные и безопасные при лечении целого ряда урологических и соматических заболеваний у мужчин. Очевидно, что уровень доказательной базы для этих препаратов при СНМП/ноктурии будет довольно быстро накапливаться в ближайшие годы, что связано с повышенным интересом к данной проблеме, однако, даже имеющиеся данные позволяют дать этим уникальным препаратам высокую оценку и ожидать от них фармакотерапевтического прорыва в фармакотерапии СНМП/ноктурии у гипогонадных мужчин, частота которых неуклонно прогрессирует с возрастом и которые вкупе с возрастным гипогонадизмом, на фоне которого они развиваются, оказывают выраженное негативное влияние на качество и продолжительность жизни мужчин.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Дефицит тестостерона (гипогонадизм) у мужчин находится в тесной патогенетической связи с СНМП/ноктурией, а ТЗТ способна эффективно и безопасно уменьшить их выраженность при условии проведения достаточно длительных курсов (не менее 3 месяцев).

ЛИТЕРАТУРА

1. Traish AM, Johansen V. Impact of Testosterone Deficiency and Testosterone Therapy on Lower Urinary Tract Symptoms in Men with Metabolic Syndrome. World J Mens Health 2018;36(3):199-222. https://doi.org/10.5534/wjmh.180032.
2. Дедов И.И., Калинченко С.Ю. Возрастной андрогенный дефицит у мужчин. М.: Практическая медицина 2006; 240 с. [Dedov I.I., Kalinchenko S.Yu. Age-related androgen deficiency in men. Moscow: Practical Medicine 2006; 240 р. (In Russian)].
3. Тюзиков И.А. Симптомы нижних мочевых путей на фоне ДГПЖ и дефицита тестостерона – есть ли связь? Фармакология и фармакотерапия 2020;1:65-73. [Tyuzikov I.A. Lower urinary tract symptoms against the background of BPH and testosterone deficiency – is there a connection? Farmakologiya i farmakoterapiya = Pharmacology and pharmacotherapy 2020;1:65-73. (In Russian)]. https://doi.org/10.46393/2713-2129_2020_1_65.
4. Yang TK, Chang CC, Chang HC, Yang HJ, Huang KH. Factors Associated with Bothersome Lower Urinary Tract Symptoms in Middle-Aged Men Receiving Health Checkup. Sci Rep 2019;9(1):901. https://doi.org/10.1038/s41598-018-37605-4.
5. Shigehara K, Izumi K, Mizokami A, Namiki M. Testosterone Deficiency and Nocturia: A Review. World J Mens Health 2017;35(1):14-21. https://doi.org/10.5534/wjmh.2017.35.1.14.
6. Тюзиков И.А., Мартов А.Г., Калинченко С.Ю. Новые системные механизмы патогенеза симптомов нижних мочевых путей (СНМП) у мужчин (литературный обзор). Бюллетень сибирской медицины 2012;11(2):93-100. [Tyuzikov I.A., Martov A.G., Kalinchenko S.Yu. New systemic mechanisms of pathogenesis of lower urinary tract symptoms (LUTS) in men (literature review). Byulleten' sibirskoy meditsiny = Bulletin of Siberian Medicine 2012;11(2):93-100. (In Russian)]. https://doi.org/10.20538/1682-0363-2012-2-93-100.
7. Тюзиков И.А. Патогенетические механизмы влияния дефицита тестостерона на симптомы нижних мочевых путей у мужчин. Эффективная фармакотерапия 2020;20(16):32-42. [Tyuzikov I.A. Pathogenetic mechanisms of the influence of testosterone deficiency on lower urinary tract symptoms in men. Effektivnaya farmakoterapiya = Effective pharmacotherapy 2020;20(16):32-42. (In Russian)]. https://doi.org/10.33978/2307-3586-2020-16-20-32-42.
8. Rohrmann S, Nelson WG, Rifai N, Kanarek N, Basaria S, Tsilidis KK, et al. Serum sex steroid hormones and lower urinary tract symptoms in Third National Health and Nutrition Examination Survey (NHANES III). Urology 2007;69(4):708-13. https://doi.org/10.1016/j.urology.2007.01.011.
9. Koritsiadis G, Stravodimos K, Mitropoulos D, Doumanis G, Fokitis I, Koritsiadis S, Constantinides C. Androgens and bladder outlet obstruction: a correlation with pressure-flow variables in a preliminary study. BJU Int 2008;101(12):1542-6. https://doi.org/10.1111/j.1464-410x.2008.07521.x.
10. Feneley MR, Carruthers M. Is testosterone treatment good for the prostate? Study of safety during long-term treatment. J Sex Med 2012;9(8):2138-49. https://doi.org/10.1111/j.1743-6109.2012.02808.x.
11. Kalinchenko S, Vishnevskiy EL, Koval AN, Mskhalaya GJ, Saad F. Beneficial effects of testosterone administration on symptoms of the lower urinary tract in men with late-onset hypogonadism: a pilot study. Aging Male 2008;11(2):57-61. https://doi.org/10.1080/13685530801953994.
12. Karazindiyanoğlu S, Cayan S. The effect of testosterone therapy on lower urinary tract symptoms/bladder and sexual functions in men with symptomatic late-onset hypogonadism. Aging Male 2008;11(3):146-9. https://doi.org/10.1080/13685530802290438.
13. Haider A, Gooren LJ, Padungtod P, Saad F. Concurrent improvement of the metabolic syndrome and lower urinary tract symptoms upon normalisation of plasma testosterone levels in hypogonadal elderly men. Andrologia 2009;41(1):7-13. https://doi.org/10.1111/j.1439-0272.2008.00880.x.
14. Takao T, Tsujimura A, Nakayama J, Matsuoka Y, Miyagawa Y, Takada S, et al. Lower urinary tract symptoms after hormone replacement therapy in Japanese patients with late-onset hypogonadism: a preliminary report. Int J Urol 2009;16(2):212-4. https://doi.org/10.1111/j.1442-2042.2008.02202.x.
15. Amano T, Imao T, Takemae K, Iwamoto T, Nakanome M. Testosterone replacement therapy by testosterone ointment relieves lower urinary tract symptoms in late onset hypogonadism patients. Aging Male 2010;13(4):242-6. https://doi.org/10.3109/13685538.2010.487552.
16. Shigehara K, Sugimoto K, Konaka H, Iijima M, Fukushima M, Maeda Y, et al. Androgen replacement therapy contributes to improving lower urinary tract symptoms in patients with hypogonadism and benign prostate hypertrophy: a randomised controlled study. Aging Male 2011;14(1):53-8. https://doi.org/10.3109/13685538.2010.518178.
17. Ko YH, Moon du G, Moon KH. Testosterone replacement alone for testosterone deficiency syndrome improves moderate lower urinary tract symptoms: one year follow-up. World J Mens Health 2013;31(1):47-52. https://doi.org/10.5534/wjmh.2013.31.1.47.
18. Crawford ED, Poage W, Nyhuis A, Price DA, Dowsett SA, Muram D. Effects of Testosterone Level on Lower Urinary Tract Symptoms. Am J Mens Health 2016;10(5):440-2. https://doi.org/10.1177/1557988315590655.
19. Saad F, Doros G, Haider KS, Haider A. Hypogonadal men with moderate-tosevere lower urinary tract symptoms have a more severe cardiometabolic risk profile and benefit more from testosterone therapy than men with mild lower urinary tract symptoms. Investig Clin Urol 2018;59(6):399-409. https://doi.org/10.4111/icu.2018.59.6.399.
20. Okada K, Miyake H, Ishida T, Sumii K, Enatsu N, Chiba K, et al. Improved Lower Urinary Tract Symptoms Associated With Testosterone Replacement Therapy in Japanese Men With Late-Onset Hypogonadism. Am J Mens Health 2018;12(5):1403-8. https://doi.org/10.1177/1557988316652843.
21. Baas W, Köhler TS. Testosterone replacement therapy and voiding dysfunction. Transl Androl Urol 2016;5(6):890-897. https://doi.org/10.21037/tau.2016.08.11.
22. Cheng CL, de Groat WC. Effect of orchiectomy and testosterone replacement on lower urinary tract function in anesthetized rats. Am J Physiol Renal Physiol 2016;311(5):F864-F870. https://doi.org/10.1152/ajprenal.00016.2016.
23. Yucel C, Keskin MZ, Peskircioglu CL. The Effect of Transdermal Testosterone Administration on Lower Urinary Tract Symptoms and Erectile Dysfunction: A Prospective, Randomized, Placebo-Controlled Trial. Curr Urol 2017;11(1):4-8. https://doi.org/10.1159/000447187.
24. Gravas S, Cornu JN, Gacci M, Gratzke C, Herrmann TRW, Mamoulakis C, et al. Management of Non-neurogenic Male LUTS. EAU 2019.
25. Wang C, Nieschlag E, Swerdloff R, Behre HM, Hellstrom WJ, Gooren LJ, et al. Investigation, treatment and monitoring of late-onset hypogonadism in males: ISA, ISSAM, EAU, EAA and ASA recommendations. Eur J Endocrinol 2008;159(5):507-14. https://doi.org/10.1530/eje-08-0601.
26. Дедов И.И., Мельниченко Г.А., Роживанов Р.В., Курбатов Д.Г. Рекомендации по диагностике и лечению гипогонадизма (дефицита тестостерона) у мужчин. Проблемы эндокринологии 2015;61(5):60-71. [Dedov I.I., Melnichenko G.A., Rozhivanov R.V., Kurbatov D.G. Recommendations for the diagnosis and treatment of hypogonadism (testosterone deficiency) in men. Problemy endokrinologii = Problems of Endocrinology 2015;61(5):60-71. (In Russian)]. https://doi.org/10.14341/probl201561560-71.
27. Vermeulen A, Verdonck L, Kaufman JM. A critical evaluation of simple methods for the estimation of free testosterone in serum. J Clin Endocrinol Metab 1999;84(10):3666-72. https://doi.org/10.1210/jcem.84.10.6079.
28. Пушкарь Д.Ю., Касян Г.Р. Функциональная урология и уродинамика. ГЭОТАР-Медиа 2014;376. [Pushkar D.Yu., Kasyan G.R. Functional urology and urodynamics. GEOTAR-Media 2014;376. (In Russian)].
29. Громов А.И., Капустин В.В. Ультразвуковое исследование предстательной железы. М., Медицина 2014; 232 с. [Gromov A.I., Kapustin V.V. Ultrasound examination of the prostate gland. M., Medicine 2014; 232 p. (In Russian)].
30. Гланц С. Медико-биологическая статистика. Пер. с англ. Практика 1998;459. [Glanz S. Medical and biological statistics. Translated from English. Practice 1998;459. (In Russian)].